Властелин знаков - Страница 10

В пещере стоял горький угольный чад. Гофрированный хобот вытяжки был отсоединен от шлема рыцарской машины, и из короткой трубы на его макушке валили густые клубы дыма.

— Чего так долго?! — нетерпеливо воскликнул Озорник. — Давай скорее! Этот парень жаждет хорошей драки!

— Выходит, тебя и упрашивать не придется? — В голосе девушки послышалось невольное облегчение.

Озорник ухмыльнулся:

— Было бы забавно, но у нас нет на это времени! Не могу же я упустить такую замечательную возможность! Всегда мечтал стать большим, как дом, — и надрать всем задницы!!!

— Тогда на вот, держи! — Ласка подобрала с пола оброненную кем-то папаху, сорвала с нее кокарду и кинула Озорнику. Тот ловко поймал ее на лету.

— Зачем мне это?

— Прикрепи к одежде! Теперь ты — воин Уральского Атаманства!

— Как скажешь. — Озорник пристроил скалящегося волка на грудь. — Ого! Это что, всамделишнее серебро?

— Ну да… — Ласка запрыгнула в кабину, с лязгом хлопнула забралом. — У всех солдат Крепости такие, чему ты удивляешься?

— Серебро у солдат. Что ж, теперь понятно, отчего Орда так рвется завоевать вас. — С этими словами Озорник скользнул вниз, к паровому котлу.

* * *

Положение защитников Крепости еще нельзя было назвать отчаянным; тем не менее татары частично преуспели в своих начинаниях. Их боевые машины, закрепившись в не простреливаемой крепостными орудиями зоне, начали бурить стену. Огонь винтовок и митральез не причинил стальным гигантам ощутимого вреда; даже ручные бомбы, казалось, бесполезны против них. Стремясь развить успех, командование врага двинуло вперед традиционную ударную силу Орды — кавалерию. Конные сотни ныряли в дымовую завесу; лица солдат и морды коней защищали кожаные маски с выпуклыми, словно глаза земноводных, стеклами очков и длинными гуттаперчевыми хоботами, идущими к гофрированным цилиндрам фильтров. Орудия Крепости молчали; но тут из дымовой завесы, словно воплощенное возмездие, шагнул гигантский рыцарь. Серебрились пластины доспехов, шипел пар, из короткой трубы в шлеме бил в небеса высокий плюмаж дыма — и яростно скалилась с нагрудника волчья голова, символ Уральского Атаманства. Взлетел и опустился исполинский меч. Ордынская машина медленно закружилась на одном месте, потеряв гусеницу. Следующая получила пробоину панциря. Меч задел паровой котел; и экипаж буквально сварился заживо внутри металлической оболочки.

В кабине рыцаря стоял скрежет и лязг. Брызгало масло, шипел пар. Ласка слилась с огромным механизмом в единое целое: повинуясь движениям ее рук, клинок рубил гусеницы, вминал панцири, крушил сложную машинерию двигательных систем.

— Шайтан-батыр! Шайтан-батыр! — истошно визжал чей-то голос снаружи. Ордынцы в упор лупили по стальному гиганту из карабинов, самые отчаянные на всем скаку пытались подрубить ему ноги саблями. «Теперь я знаю, что чувствует мышь, если ее посадить в казанок, закрыть крышкой и лупцевать металл шомполами!» — подумала девушка. Ни одна пуля, впрочем, не достигла цели: доспех знаменитой уральской стали могла пробить только артиллерия, а попасть в оператора сквозь прорези забрала не получалось из-за высоты рыцаря. С крепостных стен затрещали митральезы. Воздух наполнился взвизгами рикошетов. Кавалерия дрогнула и откатилась назад. Ласка зарубила еще две самоходки. Уцелевшие скарабеи пошли на таран, стремясь повалить рыцаря; но это было не так-то просто. Защитник Крепости продолжал сеять разрушения. Мудрость древних механиков Урала и мастерство оператора брали верх над имперской техникой и расчетами ордынского командования. Но начавшие эту войну не могли допустить срыва великих планов; было у них средство и на такой маловероятный случай.

Над полем брани взвилась сигнальная ракета, залив на миг картину разрушений гнойно-желтым светом — и над позициями ордынских войск поднялся еще один воздушный корабль. Он был несколько меньше своего собрата-бомбардировщика, чья продырявленная туша нашла последнее пристанище среди отрогов Уральского хребта, да и форму имел совершенно другую. Сильно приплюснутый, ромбовидный баллон делал его похожим на громадного клопа. Множество вынесенных на кронштейнах пропеллеров сообщали дирижаблю значительную скорость. Очевидно, до поры воздушное судно было спрятано в овраге и замаскировано: для наблюдателей Крепости его появление стало настоящим сюрпризом. Дирижабль шел быстро и очень низко, над самой землей; он немного набрал высоту, лишь непосредственно подойдя к перевалу. Стволы орудий зашевелились, ловя в прицел угловатый контур; но в этот момент с борта дирижабля дали красную ракету. Спустя пару мгновений скалы сотрясла серия быстрых вспышек. Заряды, заложенные ордынскими бронеходами, связывал тонкий кабель. Подрыв был осуществлен виртуозно: целый пласт камня отделился от монолита, в теле которого гнездилась Крепость, увлекая за собой орудия главного калибра. Батарея, защищавшая перевал, перестала существовать. Клубы дыма и пыли совершенно скрыли из виду воздушный корабль.

Взрывная волна ударила рыцарскую машину, подобно исполинской оплеухе. Ласке потребовалось все ее мастерство, чтобы удержать огромный механизм от падения, и ей удалось справиться с этой задачей — рыцарь опустился на одно колено, уперся клинком в землю, но не рухнул. С оглушительным лязгом били по доспехам падающие с неба камни. В нескольких аршинах от рыцаря неуклюже ворочалась ордынская самоходка. Стиснув зубы, Ласка потянула рычаги. Где-то внизу протестующе заскрежетал металл; но рыцарь поднялся на ноги и шагнул вперед под каменным градом. Меч ударил поперек панциря, еще раз и еще… Вражья машина выбросила из всех отверстий и сочленений густые клубы пара и затихла.