Властелин знаков - Страница 104

104

— Орудие заряжено, сэр!

— Поправка вправо двенадцать, по вертикали минус три, огонь!

Столб воды и взбаламученного ила — гейзер, фонтан до небес, извержение Везувия в миниатюре! Ошметки речной грязи дождем сыплются вниз, марая берег и палубу. Подумать только, возле самого борта недолет в каких-то жалких десять футов!

— Заряжай! — загремел командор. Вычислитель был забыт, в ушах Мак Дули пели неслышные прочим волынки, рукой его двигал не сухой расчет, а вдохновение воина, — и он знал, знал без тени сомнений, что этот выстрел будет для таинственного недруга фатальным…

— Огонь!

Раскаленные газы с грохотом вырвались из компенсаторных дюз и ствола осевой пушки; потревоженный воздух, вспарываемый исполинской пулей, отозвался негодующим гулом. Спустя несколько мучительных мгновений возмездие настигло посмевших бросить вызов Империи. С легкостью прошив броню, снаряд ворвался внутрь, круша переборки, — и взорвался; а через долю секунды воспламенился пороховой погреб корабля. Двойной взрыв разорвал тело стального левиафана на части, разломил его посередине, словно ребенок конфету. Завизжали раскаленные осколки, половины корпуса встали почти вертикально, замерли на краткий миг — и обрушились вниз, тонны искореженного металла смешались с грязью и человеческими останками.

— Отличный выстрел, сэр!

— Неплохой, — согласился командор. — Группе наблюдения снять дагерротипы, после чего ложимся на обратный курс.

Мавр сделал свое дело, подумал сэр Роберт, мавр может уходить. Если мы что и упустили — Земля Чудовищ доиграет пьесу до конца совершенно самостоятельно. Теперь осталась самая малость: беззастенчиво воспользоваться ресурсами манхэттенской базы, в кратчайшие сроки завершить ремонт — и покинуть, наконец, этот негостеприимный континент.

* * *

— Я уговорил Эмму сделать еще одно предсказание, — вымученно улыбнулся Фальконе. — Не скажу, правда, что это было легко.

— Как вам удалось?! — полюбопытствовал Джек.

— Найдя правильные слова, мой мальчик; если помните, я специалист именно в этой области. Вопрос в том, какой вопрос нам следует задать, да простится мне этот каламбур.

Мюррей задумался.

— Спрашивать в очередной раз, где он, полагаю, бессмысленно…

— То-то и оно.

В глазах Джека блеснули вдруг озорные огоньки.

— Слушайте, Сильвио! А вам никогда не хотелось заглянуть на последнюю страницу? Узнать, чем закончится эта история — для Осокина, для нас с вами… А?

— С такой точки зрения я не рассматривал, — медленно произнес Фальконе. — В самом деле, ведь предсказанное пифией сбывается всегда; так что, если правильно сформулировать… Джек, вы молодчина! Как мне самому такое не пришло в голову!

— Чего долго мудрить: давайте спросим, чем завершится миссия Инкогнито!

— Слишком уж примитивно. Хотя…

— Бросьте, это отличный вопрос! — Мюррею идея нравилась все больше и больше. — Его стоило бы задать с самого начала!

— Предсказание еще нужно верно истолковать. Ну хорошо, попробуем; все равно мне сейчас ничего путного в голову нейдет — а наша пифия в любой момент может передумать.

…Эмма долго колебалась, перебирая тонкими пальцами ядовитые сигариллы.

— Детального ответа не требует… — бормотала она себе под нос. — В любом случае, я не собираюсь рисковать. — Она вытянула бумажную трубочку с одной черной полоской и строго взглянула на Фальконе: — Надеюсь, вы понимаете, что повторный сеанс ближайшее время совершенно исключен?

— Да-да, конечно.

— Учтите, я использую самый слабый дым, — предупредила пифия, чиркнув спичкой. — Он не дает глубоких прозрений; возможно, ответ покажется вам слишком общим или, наоборот, чрезвычайно запутанным.

— Уверяю вас, фрау Мантойфель, нас устроит любая изреченная вами истина, — церемонно поклонился Фальконе.

Эмма неопределенно хмыкнула и затянулась. Джек отвел глаза: лицо пифии в момент прорицания — не лучшее из зрелищ. Текли минуты. Странный аромат сигариллы вскоре улетучился в открытое окно. Немка сидела неподвижно, уставившись прямо перед собой. «Не получилось… — подумал Мюррей. — Эта штука слишком слабая; она вошла в транс, но и только». И тут Эмма рассмеялась. Более неприятного звука Джеку не приходилось слышать: в этом сухом, похожем на кашель хохоте было что-то нечеловеческое: какое-то жуткое, инфернальное веселье — словно в немку вселился целый сонм нечистых духов! Мюррей ничего не мог с собой поделать: вопреки всем правилам вежливости он заткнул уши. Эмма, впрочем, не обратила на это ни малейшего внимания: она продолжала хохотать, останавливаясь лишь для того, чтобы набрать в легкие воздух. Мельком молодой человек отметил ошеломление, проступившее на лице его наставника: Сильвио Фальконе явно не ожидал подобного. Смех прекратился так же внезапно, как и начался — однако это было всего лишь прелюдией: фрау Мантойфель издала жуткий, протяжный вопль — так могла бы кричать, наверное, какая-нибудь из населявших Землю Чудовищ тварей, мучаясь в смертельной агонии…

— Эй! Какого дьявола вы там творите?!! — раздалось из-за стенки.

Эмма продолжала вопить. Заглянув ей в глаза, Джек отшатнулся — взгляд пифии оставался абсолютно неподвижен, зрачки сжались до размеров булавочной головки. «Матерь божья! Не хотел бы я когда-нибудь увидеть то, что сейчас видит она!»

— Доктора! — Сильвио, наконец, вышел из ступора. — Джек, ради всего святого, скорее врача! О Господи, мне не следовало этого делать, не следовало ее уговаривать. Эмма, Эмма, прошу вас…

104